На-до - два слога надежности. Если бы солнце светило по настроению - все мы давно были бы на кладбище.
Мне сейчас не то, чтобы лень или невмоготу все комментировать, просто я не в состоянии формулировать свои мысли. Сегодня почти целиком прочитала "Интервью с вампиром" и даже не уснула на лекциях после онлайн просмотра Джина... И репетиция, ага. Последняя. Все, мозг не варит, умного больше ничего не будет)))
На-до - два слога надежности. Если бы солнце светило по настроению - все мы давно были бы на кладбище.
Перешла в режим "ой блин, в субботу выступаем, а еще надо сдать курсач". Соответственно - сплю на полу, завернувшись в плед, по всей комнате - детали костюмов и декораций, тут же тарелки, на ноуте - дорама, а гипотетические нужные вещи только сняться)))))
Творческая группа SPb Monogatari приглашает всех желающих на спектакль «Повесть о потерянной душе или нет магии сильнее любви», который состоится 12 ноября 2011 года по адресу: Санкт-Петербург, ДМ «Рекорд» ул. Садовая, д.75 Начало в 18:00. Вход свободный.
На-до - два слога надежности. Если бы солнце светило по настроению - все мы давно были бы на кладбище.
Я отправила подруге ссыль на Рескью...далее: Она нет не видела...и мне не понравилооось...какие-то мрачные...тетки в кадре! ...))) Я тык это песня к сериалу про спасателей)))) тетки в кадре?)) ты против?))) Она ну...я привыкшая к яою....тетки в кадре...клинит же...и они какие-то толстые по сравнению с певцами)) В итоге выяснилось, что лучший - НМП, потому что они там милые. И этот "с бабочкой на щеке"))))
На-до - два слога надежности. Если бы солнце светило по настроению - все мы давно были бы на кладбище.
Вот если бы передо мной чувак, грузивший меня проблемами морали вдруг превратился бы в нечто жуткое, пусть и резиновое, я бы бежала нафиг не оглядываясь. Или закрыла бы глаза, и говорила бы что это сон. Но не нападал бы с палкой!! ну неужели непонятно, что монстру твоя палка - как комариный укус?)))
На-до - два слога надежности. Если бы солнце светило по настроению - все мы давно были бы на кладбище.
Сегодняшняя активная моя деятельность началась так. В кухню влетела двадцатилетняя дочь-идиот в розовой фланельной пижаме, в обнимку с подушкой и разочарованно провыла отцу: - Паааапааа!!! Сакурай Шо был в России, а я ничего не знала!!!! - Кто такой Сакурай Шо? - говорит с подозрением папа, уже осознавая, к чему все идет. - Э....Ну.. он из того же агенства, что и Камееее, - говорю я. - То есть ты почти ничего он нем не знала, до того момента, как прочитала, что он был в России? - хитро спрашивает отец. - Ээээ... знала... - Ну блин, это то же самое, что сказать, что как жалко, что к нам домой не ходят императорские пингвины! - ржет папа. Я ухожу в комнату. Папа приходит: - Ну что ж ты, Алешенька, придумал себе какую-то ненастощую... Вот, на улицу выйди, там таких множество ходит... (примерная цитата из Формулы любви))) Я кошу под дурочку: - ПИНГВИНЫ?? о_0 Папа смотрит как на идиота, задумывается,и выдает: - Хотя большая часть из них точно пингвины! Посмеялись. Через минут десять слышу: - Сережа, ты относил шелуху от семечек? - Да! А что, ее выкинуть надо? - Нет, блин, рассыпать тонким слоем по полу!!!
На-до - два слога надежности. Если бы солнце светило по настроению - все мы давно были бы на кладбище.
Да-да, это оно. Правда, я не уложилась в размер, и жанр не могу описать достойно... Но надеюсь, тебе понравится Акаме, местами нца, местами флафф))) читать дальше Когда двоих молодых людей, наконец, впустили в палату к роженицам, они успели узнать о друг друге почти все. О том, что у Каменаши рожала сестра, младшая, а муж ее не смог приехать, он в командировке, что у Аканиши рожала девушка, с которой он был всего полгода. Казуя недоверчиво посмотрел на новоиспеченного папашу – и что, не бросит ее одну? А новый знакомый радостно продолжил рассказывать, что сам не верит своему счастью, и будет работать в два раза больше ради ребенка и девушки. - Привет, дорогая! Как ты? – Джин ласково чмокнул девушку в щеку, разглядывая сверток из одеял и кружев, - и кто у нас тут? - Ты что, кружева не видишь? Девочка это, - отрезала Юми, - И вообще, ты что, не мог пораньше прийти? Аканиши растерянно покраснел, и попытался сказать, что его не пускали. - И что? Не мог тайком пройти? – продолжала ворчать девушка. Парень устало вздохнул и просто сел рядом с ней. Каменаши и его сестра с удивлением наблюдали за этой сценой. У нее родился мальчик, она уже отзвонилась мужу, и тот горько сетовал, что не успел приехать, благодаря Казую за примерное исполнение обязанностей дяди. Каменаши только усмехнулся. Он все равно работал в этой больнице, только в другом отделении, он был кардиохирургом, молодым помощником. Через полчаса пришла суровая медсестра, осматривать детей, и двух парней выгнали из палаты, как беспомощных котят. Они весело переглянулись, и Джин предложил: - Ну что, в бар? За знакомство? Оставшись в компании только Юми-тян, Сакура осторожно поинтересовалась, почему она так строга со своим парнем. И попала в ураган эмоций. Молодую женщину просто крутило и рвало на части, когда она рассказывала про Джина: - Да ты понимаешь, он работает в зоомагазине, ничего кроме своих животных не любит! Зарплата маленькая, сам – идиот, вечно всем в долг дает! Мозгов нет, отношения у нас – сплошная романтика! А я страсти хотела, ревности! А теперь вот еще и ребенок! А мне аборт запретили делать, сказали – поздно пришла! А этот имбецил и рад – детей, он, понимаете ли, любит! А друзья у него лучшие – двое, из верхушек фирм, так хоть бы раз он у них денег попросил мне на кольцо или ожерелье! Или со мной познакомил бы!! Сестра Каменаши слушала, и удивлялась мелочности и жадности. Тех тридцати минут вполне хватило ей, что бы понять, что Аканиши – приличный, и вроде даже заботливый. И брат его так охарактеризовал. А он редко в людях ошибается. *** А тем временем, подвыпившие Каме и Джин рассказывали друг другу… Ну о чем могут рассказывать друг другу только что познакомившиеся люди? Обо всем! И Каме тоже не выдержал, и спросил про девушку Аканиши. Тот чуть-чуть погрустнел, и тихо ответил: - Характер у нее сложноватый, но я люблю ее такой. Каменаши похлопал его по плечу: - Ничего, друг, теперь у нее ребенок, может, смягчится. Но Аканиши так и не улыбнулся.
Когда через две недели обе девушки были отправлены домой, Казуя с нетерпением ждал возможности поговорить с сестрой. Потому что сколько бы он не пытался выведать у Джина, что не так – тот молчал или переводил тему на другую, которых у них оказалось очень много. Поэтому в тот же день Каменаши за ужином поднял этот вопрос: - Слушай, что с твоей соседкой по палате? - А, ты тоже заметил? - Заметил?! Да такое за версту учуешь! – скривился Каме. - Ну, в общем, слушай. Я ее тогда же и спросила. И она мне выдала море информации. Как я поняла, твой новый друг – парень работящий, чувственный и любит детей. К тому же, работает в зоомагазине. - Ну, это я уже знаю, - сказал Казуя, подцепляя палочками кусочек мяса. - Ну вот, а этой Юми хотелось другого – страсти, ревности, ненависти, драк и слез, но никак не детей и животных! Каменаши снова кивнул – и это он тоже понял. - Ну и самое интересное – на днях к ней приходил парень – Нишикидо. И тут она словно шелковая стала. И улыбалась мило, и с ребенком сюсюкалась, и прямо ангел. И про Аканиши – ни слова. А парень ей чего только не принес – и все эксклюзивное, дорогое…. Ну я и решила подыграть ей. - Ой, а что это за обаятельный мужчина был? Такой элегантный весь, не в пример некоторым… - Некоторые – это Джин-то? Верно подметила, подруга, - хихикнула довольная завистью соседки девушка. - И все же, кто это? Юми поколебалась немного, но было видно, что ее распирало от самодовольства: - Ладно, слушай. Только никому!! - Хорошо, только расскажи, откуда такие берутся… - умоляюще сказала Сакура. - Это – настоящий отец ребенка. Аканиши знает, что ребенок не от него, но ничего не говорит. Потому что родители уже свадьбу нашу распланировали. И к тому же, я сказала ему, что это по пьяни было, понимаешь? Что он меня заставил. И теперь Джин хочет разобраться с Нишикидо, не зная даже, кто это. А он богатенький, видишь, какие подарочки несет. А Джин будет с ребенком сидеть, - довольная таким раскладом и собой поведала девушка. - Да ты просто в шоколаде – один за ребенком смотрит, а другой – кошелек! – ахнула Сакура. - Не только кошелек. Он и в кровати знаешь что вытворяет? Тебе такое и не снилось! – презрительно хихикнув, похвасталась Юми.
Каменаши аж палочки уронил. - Что? Джин – не отец??? А я его вопросами, значит, мучаю, - расстроился Казуя. - Да что ты так переживаешь-то? Или тебе Аканиши приглянулся? – хихикнула девушка. - Нет, о чем ты! Мы просто хорошо сдружились, а не то, о чем ты.. Да и вообще… - Каме покраснел, и довольная сестра долго поддразнивала его, крича, что он влюбился. ***
- Что, опять на свидание? - усмехнулась Сакура, видя, как Каме выбирает футболку. - Да не свидание это! - сердито ответил он, приглаживая взлохмаченные волосы. - Разумеется. Сегодня хороший день для романтической встречи, - не слушала его сестра. Казуя лишь тяжело вздохнул и пошел надевать пальто. Февраль был довольно теплый, и Каме надеялся взять выходной на свой день Рождения, поехать к родителям. Они встретились у одного из модных магазинчиков в Шибуе. Джин был с ребенком. Маленькая Сачико была в костюмчике зайчика - на капюшоне белой курточки были маленькие ушки, белые варежки были словно из пуха - мягкие, невесомые. Каменаши чмокнул девочку в пухлую щечку: - Привет, принцесса, - и кивнул Аканиши, беря у него с рук ребенка. - Фух, принцесса оттянула мне все руки. Мама ее хорошо кормит. Привет, - пожаловался парень. Каме не ответил - он общался с девочкой, спрашивая всякую глупость, целуя ей пальчики, отчего Сачико довольно гугукала, взвизгивая, когда Каменаши начинал ее щекотать. Он чмокнул ее снова, и услышал смех: - Я так и знал. Я пойду домой тогда, раз у вас такое милое свидание, - надул губы Джин. - Эй, не ревнуй, а то и тебя поцелую. Или щекотать начну, - и Каме дурашливо сложил губы трубочкой. Аканиши закатил глаза: - Нашел чем пугать, - фыркнул, и прижался на секунду губами к губам Казуи. Каме недоуменно смотрел на него, и тот снова фыркнул, забирая ребенка: - Ну и чего мне боятся, если ты сам тут в ступоре. И он быстро завалился в кафешку. - Это было очень глупо с твоей стороны, - Казуя сел на стул напротив диванчика с Джином. Сачико положили на стол между ними. И говорить им пришлось через девочку, изредка опуская ее ручки, закрывающие обзор. - Почему? Я просто пошутил. Каме открыл рот, но не нашел ничего умного для возражения. В итоге он ляпнул: - Не подавай плохой пример девочке! Аканиши вскинул голову от меню, заглядывая парню в глаза, и вдруг рассмеялся: - Целоваться плохо? Казуя запутался окончательно: - Ну, не в случае меня.. - Почему тебя целовать плохо? Ты красивый и милый, - глаза Джина были полны смешинок, но говорил он серьезно. Отнял меню у Сачико - она решила, видимо, что раз еда нарисована - это можно есть. И она нашла замену - потянулась ручками к Казуе. Когда он приблизился к ней, она вытянула губки и дотронулась до носа парня. - Вот видишь, научил, - целуя детский носик в ответ. - Точно папина дочка! - гордо заявил Джин, и Каме едва не проговорился. Смотреть, как Аканиши заботится о девочке, зная, что ребенок не его - мучительно больно. - Официант, две кружки пива! - крикнул он, лишь бы что сказать. Через пять минут пиво принесли и на них очень странно покосились. Особенно на ребенка, лежащего между бокалами пива. Только тогда они обратили внимание на оформление зала - множество сердечек всех цветов и видов - шарики, свечки, салфетки... - Эээ... - протянули они, и Каме хлопнул себя по лбу. - Я убью свою сестру, - осознание пришло слишком поздно. - Да ладно. Подумаешь, два друга выбрались попить пивка именно в день Святого Валентина... - Ага, только все смотрят на нас как на парочку. Да еще и с ребенком, - усмехнулся Каме. - Пусть завидуют. А за что сестру убьешь? - легкомысленно спросил Джин, одной рукой держа бутылочку ребенку, а второй - себе кружку. - Да она как всегда. Издевается надо мной, говорит, что мы с тобой... - внезапное воспоминание о поцелуе смутило, и Джин закончил за него: - Встречаемся? Каме опустил глаза и кивнул. Аканиши рассмеялся и поднялся с дивана, сел на стул рядом с парнем, поднимая его голову за подбородок, целуя его в губы нежно, словно Каме - самое чувственное существо на свете, нежное создание из другого мира, и только искренние эмоции спасут его. А то, что он дико краснеет, и пытается следить за ребенком - лишь прекрасное дополнение к его тонкой организации. Джин оторвался от сладкого рта, взял ребенка на руки и как ни в чем не бывало продолжил кормить ее. Казуя же неосторожно поднял голову... И тут же спрятал нос в бокале пива - на них смотрели все... Губы Аканиши ярко-красным пятном горели на него лице, и то, как он улыбался - привлекало всеобщее внимание. - Джин! Теперь на нас точно смотрят как на гейскую семью, - прошептал Каме парню на ухо. - И что? Какое кому дело? - Аканиши явно нравилось внимание к своей персоне, пусть даже такое. - Твоей девушке, например! - воскликнул Каменаши. Все снова обернулись на них. - Молодец! Сейчас все точно считают нас маргиналами, - искренне восхитился Джин. Каме молча стал одевать пальто и наматывая шарф, длинный, как время, пока они целовались. Вспомнив об этом, Казуя снова покраснел. - Этот ребенок - не от меня. Каменаши повернулся на голос. Джин завязывал капюшон на шейке Сачико, а она хватала его за нос и щеки. - Я знаю. Аканиши поднял взгляд на него: - Почему ты мне не сказал? В ответ пожали плечами: - Ну как ты себе это представляешь? Понимающая усмешка скривила лицо его друга. - Ты прав. Уже на улице Каме сжал ладонь Джина. Он мне мог выразить ничего словами, просто сжимал его теплые пальцы, отчаянно надеясь, что его поймут и так. - Каме? – тихонько позвал Аканиши. Парень встрепенулся, виновато отпустил большую теплую ладонь и пробормотал: - Иди домой, тебя там ждут… - Не ждут, - так же тихо. - Хорошо, но ты же хочешь домой, к… - Казуя резко замолчал. - Да, я хочу домой. Но не к Юми. К тебе, - улыбнулся Джин, подхватывая кончик шарфа Каме и давая его ребенку. - Джин, - Каме остановился. Пар, вырывающийся изо рта при разговоре. Тихое сопение Сачико. Аканиши, молодой папочка не своего ребенка и скоро – муж. И что-то между, большее, чем дурашливые поцелуи, большее, чем хорошая дружба. Большее, чем влечение. Казуя втянул носом воздух и решил, что оставит этот запах в памяти навсегда. Чистый свежий запах приближающегося счастья. - Да? - Ты… - Да. - Подожди, … - Да! - Но… - ДА!ДА!ДА! – с жаром проговорил Джин, притягивая Каме к себе, вручая ему ребенка и обнимая так, как должен был обнять свою девушку в тот день, когда познакомился с Казуей. *** Они сидят у Каменаши и пьют горячий чай – пар поднимается над их кружками, они только что носились по улице – у клиентки Джина кошка убежала из корзинки – пришлось отыскивать несчастное животное по всей улице. В итоге бедное животное оказалось в руках Каме, и Аканиши смертельно на него обиделся – все-таки, ветеринаром был он. Правда, смертельная обида Джина длилась в среднем полчаса, поэтому сейчас они отогревались в гостиной, довольно мирно смотря телевизор. Сестра Каме поехала с ребенком и мужем к бабушке, Юми – пошла к подругам с ребенком. - Джин, ты хочешь есть? – спросил Казуя, отпивая горячий чай и поджимая колени к груди. Аканиши, зачарованно смотревший на него, не услышал вопрос. Он протянул руку и погладил мягкую прядь волос, дотронулся до уха… Каме отставил чашку: - Джин… - Что? Тебе не нравится? – он продолжает, а Казуя колеблется: - Но ты же еще с девушкой… Аканиши недовольно хмурится, греет руки об чашку и говорит громче, чем требуется: - Я больше не хочу быть с ней. - Точно также ты не захочешь быть потом со мной, - мягко замечает Каме. Джин открывает рот, чтобы возразить, но не успевает. Казуя накрывает его губы своими, мягко целует и тут же отстраняется: - Пойдем, тебе снова пора на работу. И Аканиши почти ненавидит его за это. За правильность, за нерешимость, за то, что он может сдерживать свои порывы. *** С поездки на свой День Рождения Каме возвращается в два ночи на такси. Он до сих пор слегка пьян, но завтра надо хотя бы появиться в больнице – пусть и не его смена. Он вваливается в квартиру и снимает ботинки. Проходит на кухню, и видит на столе огромную пиццу с 23 свечками, натыканными по краям. На кухонном диване спит Джин, смешно свернувшись клубочком. Каменаши усмехается, целует в лоб спящего парня, и тихо уходит, когда хриплый спросонья голос останавливает его: - Казуя… С Днем Рождения, - Джин поднимается на диване, потирая глаза и надув губы. - Спасибо, - говорит парень и тащит Джина к себе в комнату. Они плюхаются на кровать прямо в одежде, и засыпают в обнимку, укрывшись пледом. Утро застает Каме в одиночестве – Аканиши уже ушел, он с утра кормит животных в зоомагазине. Пицца лежит нетронутая, зато в холодильнике образовалась порядочная брешь в стройном ряду йогуртов. *** Они не планировали встречаться в этот день. Просто так получилось, что сегодня они снова вместе пьют. И нет, это не их руки сцеплены под столом, не их спутанное дыхание, когда Джин ведет Казую домой, это не их небрежно скинутые ботинки и куртки. Нет, это не их одежда на полу, ведь это неправильно, пока еще неправильно… И нет, нет, это все ложь, морок, обман… Нет, это не губы Каме на шее Джина… Нет, это не руки Джина на талии Каме… Он задыхается от ощущений, тонет в вязком омуте эмоций, и нет, это не его стон, это кто-то другой… Джин нависает над ним, и внезапно туман рассеивается. Его полные губы оставляют влажный след на груди Каме, на его животе, а дальше Казуя уже не может вспомнить, кто он, где он, и зачем же он так долго отрицал очевидное… С каждым новым движением Аканиши словно разрушает башню сомнений Каменаши, и он подчиняется порыву, отдаваясь во власть сильных рук, растворяясь в чувствах без остатка. *** Когда Аканиши в ужасе звонит ему, Каме внимательно изучает карточку нового пациента. Джин взволнованно говорит, что его друга положили на операцию, в больницу Каме, и что его зовут… - Широта Ю, - говорит Казуя, и на том конце удивляются, но недолго. - Ну, в общем, позаботься о нем, - и он кидает трубку под фоновый плач Сачико и крики Юми. - Это Нишикидо Вам звонил? – спрашивает парень. Странная внешность – глаза японца, а нос и губы испанские. - Ээээ, нет, - медленно говорит Каме, пытаясь вспомнить, где он уже слышал эту фамилию, - Это был Аканиши. - А, Бака… Вы знакомы? - Каме утвердительно кивает. И уже позже, когда парню уже ввели снотворное, Казуя вспоминает, где слышал имя Нишикидо. Настоящий отец Сачико. *** Каменаши едва дожидается, когда можно будет поговорить с Широтой. Он был готов будить его еще на операционном столе, но боялся потерять столь ценного человека, и поэтому стоял, нервно кусая губы и напряженно следя за руками хирурга. Казуя приносит Ю еду, так как тот еще слишком слаб. И с замиранием сердца спрашивает: - Раз ты друг Джина, и он просил позаботиться о тебе, можешь рассказать о вас? Широта странно на него косится, но отвечает: - Мы друзья со школы, всегда во все передряги влезали вместе. Нас четверо – Джин, я, Нишикидо и Ямашита. Мы все поступили в разные места, Ямашита – уехал во Францию. Мы с Ре унаследовали фирмы отцов, а Аканиши, как, ты, наверное, знаешь – ветеринар. Но на самом деле нас было больше, я даже не буду называть тебе всех из нашей команды – а мы назвали себя только так. Но потом все начали занимать у нас деньги. И никто не возвращал. Однажды наше терпение истощилось, и мы разошлись. Только Ямашита и Джин не брали деньги – они считали, что это низко, не по-мужски. А зачем тебе все это? - Джин мой друг. У него есть девушка, и она…, - начал говорить Каме, не представляя, что скажет дальше, и сможет ли он вообще все рассказать. - Девушка?? Ты ее знаешь? Каменаши удивленно кивает, а Широта задумчиво продолжает: - Ничего себе. Он даже нам ее не представил. Сказал, что мы слишком пошлые, чтобы нам показывать ее. А сейчас он постоянно с ребенком, его редко когда вытащищь. Видимо, ты много для него значишь. Казуя неосознанно краснеет и тихо говорит: - В каком-то смысле… - Стоп. Ты что, … хотя… ладно, неважно, - обрывает сам себя Широта, а Каме мысленно уже выпрыгнул из окна от стыда. И он собирается с духом, и зажмуриваясь, скороговоркой: - Настоящий отец ребенка – Нишикидо. И тишина. Долгая. Слышно, как под окнами проезжает машина. - Это очень глупая шутка, - медленно говорит Ю. - Нет. Джин знает, что ребенок не его, но чей – нет. Юми сказала, что ее принудили, а Аканиши… - С чего ты взял, что это Ре? – зло бросает ему парень. - Не шевелись, тебе нельзя, - профессиональным голосом врача говорит Каме, и продолжает: - Моя сестра лежала в одной палате с Юми. Нишикидо навещал ее, подарки приносил. - Я не могу так поверить тебе. Сам пойми – незнакомый парень сообщает, что один твой лучший друг обрюхатил девушку другого твоего лучшего друга. - Я понимаю, - тихо отвечает Каме. Широта набрал номер: - Ре? Скажи, как зовут ту девушку и ребенка. И одновременно слышит два голоса, произносящие: - Сачико. Каменаши отворачивается к окну, потому что не знает, как ответить на немой вопрос Ю. Зато он знает: - Ты можешь приехать ко мне прямо сейчас? Еще через полтора часа в палате напряженное молчание. Нишикидо, казалось, переваривает новость. Казуя уже считает себя виноватым в ссоре между лучшими друзьями. Но нет. - Почему ты? Почему ты все знаешь про Джина, а мы нет? – спрашивает Ре, и от его взгляда хочется забиться в угол и укрыться одеялом. Широта одергивает Ре, но тот не понимает намеков. - Почему. Ты. Казуя уже открывает рот, чтобы ответить, но тут звонит его телефон, он благодарно выдыхает в трубку: - Да? Привет. Да, с ним все хорошо. Правда, Джин, - телефон отнимают, и Ре почти рычит в трубку: - Баканиши, черт тебя возьми. Почему он все знает, а мы нет? И тут его лицо вытягивается, потом недоверчивый взгляд кидается к Каме, и в конце Нишикидо начинает хохотать. - А как же твоя…Хотя нет. Тащи свою задницу сюда, хоть с ребенком на руках. Чтобы через час был! Каменаши неловко переминается с ноги на ногу. Он не то, чтобы чувствует себя лишним, но если бы подвернулась возможность, он бы уже слинял. Причем к родителям в деревню. Нишикидо, посмеиваясь, говорит Ю так, словно Каме здесь нет: - Я чуть не убил новую любовь нашего друга. Широта хмурится, не понимая, и Казуя пытается выскользнуть из палаты до того, как до Ю дойдет. На пороге его догоняет громкий хохот двух друзей ,и он в запале кричит: - Я теперь понимаю, почему Джин не хотел вам показывать свою девушку! Его хватают за руку и заключают в дружеские объятия: - Куда?! Твоя работа – следить за больным! И вообще, скоро Аканиши приедет. - Нет… Я не смогу…, - жалкие попытки вырваться. - Сможешь. А не хочешь – заставим! Когда приходит Джин, Каме уже потерял всякую надежду спастись: - Привет, Джин, - уныло выдавил он. - Ты чего такой? – недоуменно спросил парень, покачивая Сачико на руках. - Отдай ребенка пока Широте на руки, - спокойно говорит Ре, и Аканиши подчиняется, видя в глазах друга что-то жуткое. Нишикидо встает перед ним: - Я – отец этого ребенка. Джин бросает косой взгляд на Каме. Тот молча прикрывает глаза, и Аканиши взрывается, наотмашь бьет кулаком в живот Ре, и продолжает его бить, хотя тот не сопротивляется. - Видишь, Сачико, из-за тебя уже случилась война. О женщины, коварство вам имя! – патетически произносит Широта, словно один его друг не убивает другого. Казуя уже давно бы разнимал их, но не может сдвинуться с места. Наконец, Аканиши выдыхается, и Нишикидо выпрямляется: - Прости. Очередной удар в лицо. Ре падает на пол, а Джин обессилено плюхается на стул. - Ну ты и гад, Ре. Тебе что, вообще никто не дал, что ты Юми заставил. Валяющийся на полу Нишикидо удивленно поднял брови и тут же сморщился – любые движение приносили боль подбитой скуле: - Это было после пьянки в одном из клубов. Девушка жаловалась на одиночество, и я помог ей скрасить вечер. И вроде бы она даже была очень за. Во всяком случае, когда я попросил ее номер, она оставила его, сказав, что будет ждать звонка. Аканиши с чувством пнул стену. Потом встал, помог подняться Ре и пробормотал извинения. - Да ладно. Я, в каком-то смысле виноват, - говорит новоявленный отец. - Эй, ты чего сидишь, как столб? Принеси пострадавшему льда хотя бы! – вдруг заявляет Ю, замечая на соседней койке Каме. Тот подрывается и пулей вылетает. О счастье! Он почти обожает Широту. Трое друзей тем временем рассматривают ребенка: - Нос похож. - Неа, совсем нет. А вот глаза да. - И смотри, кулачки так же держит. - Вы, два идиота, дайте ей поспать, - ржет Нишикидо. Потом он вопрошает Джина: - И чего ты нашел в пареньке? Или ты решил, что раз ребенок есть, можно пуститься во все тяжкие? Аканиши надувает щеки и глупо отвечает: - Он милый. - Нет, ты посмотри на него! Как Норико, помнишь, когда влюбилась в Тегоши? «Он милый»! Ты что, школьница? - издевательски спрашивает Ре. Аканиши выразительно смотрит на свой кулак: - Сейчас и за «школьницу» огребешь. - Ох простите, Ваше голубое высочество! – насмешливо кланяется Ре, и Джин с криком снова лезет в драку. *** - Джин, ты уверен, что стоит это делать? – мрачно спрашивает Каме. Они стоят на кухне у Каменаши, и тот моет посуду. Когда Аканиши уговаривал его помочь, он не подумал, чего ему это будет стоить. - Ну ты не понимаешь! – кричал парень, - Я хочу ей отомстить! - И поэтому мы придем к тебе домой, и в вашей спальне будем ласкать друг друга? - Да! – совершенно довольный своей идеей воскликнул Джин. - Ками-сама! Ты дурак! – закатывает глаза Казуя, но его хватают за талию горячие руки и притягивают к себе. Горячее дыхание на шее, теплые губы парой секунд позже… Каме теряет остатки осторожности, поворачивается в объятиях Джина и, расстегивая рубашку на его груди, целует ключицы, прикусывает соски, и Аканиши стонет, вцепляясь в волосы Казуи, пока тот вылизывает его пупок. Ремень и ширинка – Каме расстегивает их, не отвлекаясь от сладкой кожи на животе. Он словно пару мгновений сомневается, но потом берет в рот полувозбужденный член Джина, и помогает себе рукой. Горячие губы, нежный рот, скользкий язык… Он снова стонет, когда Казуя удерживает в губах головку, щекоча ее языком, и хрипло просит: - Посмотри на меня… Каменаши поднимает взгляд, тут же заливаясь краской, его волосы щекочут бедра Джина, и тот не может сдержать себя больше. Каме глотает все, облизывает член и поднимается. Аканиши не может оторвать взгляд от этих ярких припухших губ, не может и не хочет. Каменаши подходит ближе и целует его, делясь его вкусом, и это так восхитительно неприлично, что Аканиши понимает, что он снова хочет. - Ну, пошли к твоей девушке? – выдыхает ему в ухо Каме, застегивая ему ширинку, ремень и таща за руку в коридор. И Джину ничего больше не хочется – только идти вот так куда-то за руку с любимым. *** - Ты чего так долго? – почти визжит Юми, когда Джин вваливается домой. Она сидит в комнате, но когда ей не отвечают, выходит, раскрыв рот для новой ругани, но издает только нечленораздельные звуки. Аканиши и Каме, целуясь, вваливаются в квартиру, раздевая друг друга. Словно не замечая девушку, они проходят мимо нее, Джин незаметно направляет их к спальне, и они скрываются за дверью, из-за которой тут же доносится приглушенный стон. Следующим в квартиру вваливается пьяный Ре, глумливо требуя поцелуя и смотря слишком трезво-злыми глазами. Он проходит туда же, и радостный вопль Аканиши: - Давай, сюда, мы больше не можем! Юми тихо сползла по стенке. Вошедший последним Широта сочувственно хлопает по плечу девушки, и… проходит туда же. Впрочем, Ю и Нишикидо выходят обратно слишком быстро. - Я думаю, я заберу ребенка. Себе. А ты можешь искать себе новых отношений. У тебя это так замечательно получается, - говорит Ре девушке, но она не двигается с места. Только когда из комнаты выходят тяжело дышащие растрепанные Джин и Казуя, она обвинительно поднимает палец, говорит: - Сволочь… - Нет, дорогая, сволочь здесь только ты. Однако я должен сказать тебе спасибо, если бы не ты, я бы не встретил его, - отвечает Джин, целуя Каме в шею. - Баканиши! – говорит Ре, даже не поворачивая к нему головы, - Станешь няней для Сачико? - Да ты вообще можешь отдать ее нам, - говорит Казуя, увлекая Джина в очередной поцелуй.
На-до - два слога надежности. Если бы солнце светило по настроению - все мы давно были бы на кладбище.
Вот знаете, я сейчас вспомнила те пафосные картинки - одинокая девушка пафосно лежит на полу или кровати, волосы у нее раскиданы красивой волной, красивое нижнее белье, темный мейк, красиво течет слеза. И какая-нибудь мега-пафосная фраза типа: - Когда мечте ломают крылья, остается только ползти к цели. ЭТО ВСЕ НЕПРАВДА))))))) На самом деле это выглядит так: дурацкий диван, дурацкая розовая пижамка, крики мамы, что ты ленивое чудовище, а у тебя на морде еще и слой маски для лица))))))) на башке - страшный сон стилиста))))))) И вообще, на тыкве, что на столе, лежит кусочек хлеба. Я только сейчас заметила, что я его не доела. У меня теперь есть еда *_____*
На-до - два слога надежности. Если бы солнце светило по настроению - все мы давно были бы на кладбище.
Вот знаете, я люблю ночно-вечерний Петербург. Особенно когда едешь на машине, и дождь вокруг, и из динамиков льется что-нибудь из Битлов или блюз-джаз. Вы, конечно, можете сказать, что я зажравшийся питерский буржуй, и наверное будете правы, но все равно))) Это такое ощущение....Мосты с подсветкой, Австрийская площадь, похожая на сказочный замок, Петропавловка, Зимний... И узкие улочки с маленькими мостиками через речки.... Мощеные брусчаткой, и никогда не знаешь, где тупик. А потом внезапно выезжаешь к крейсеру Аврора, и у его борта плещется черная, как уголь, вода. НУ и совсем не в тему, но позитив: